Нобелевская премия - Страница 113

113

Но это был воскресный вечер, зима, и было холодно. Я мог рассчитывать на то, что у большинства людей нашлось занятие получше, чем выглядывать из окон или торчать на балконе…

Оп-ля! Чёрта только помяни, и он уж тут как тут. На половине высоты лишённого контуров дома напротив я различил в темноте тлеющую красную точку. Сигарета. При ней, без сомнения, был и курильщик, которого жена выгоняет на балкон, чтобы он упражнялся в своей вредной привычке на морозе. Без сомнения, он мёрз, без сомнения, скучал. Я терпеливо ждал, пока красная точка не вспыхнула в последний раз и не полетела вниз широкой дугой. И потом подождал ещё полминуты.

Не красться! – это основополагающее правило было действительно и здесь. Я вышел под открытое небо, пытаясь казаться спокойным и естественным в движениях, прикрыл за собой дверь – она слегка скребла по полу, что позволило мне оставить её незапертой, – и размеренным шагом пошёл прямо, вокруг заднего корпуса Нобелевского фонда. Все окна здания, отметил я к своему успокоению, были тёмные. Как я и ожидал. За задним торцом здания были две парковочные площадки, одна из них была занята, вторая зарезервирована для фирмы с названием «FitPack». За парковкой было досадное препятствие в виде стены высотой метра два. В ней не было ни двери, ни ворот, ни тропы для обхода. Это плохо, поскольку мужчина, который лезет через стену, всегда вызывает подозрение, но что теперь делать? Я должен был пойти на этот риск и постарался проделать это как можно быстрее и тише.

Ещё раз двадцать метров по снегу. Следы на снегу были досадной неизбежностью. К счастью, мои были не единственными. Потом я очутился во внутреннем дворике, который выглядел в точности, как на картинке в Интернете, только он был тёмный и заснеженный, а зелёные садовые стулья были сдвинуты в угол и закрыты брезентом.

Вокруг меня всё было темно. Я подошёл к двери с кодовым замком, приставил ладони в перчатках ребром к стеклу и заглянул внутрь. Стояла тишина. Все, кто имел хоть какое-то отношение к Нобелевскому фонду, находились в это время на приёмах по случаю нобелевских речей лауреатов, давились в очереди у холодного буфета.

И не догадывались обо мне.

Датчики движения – одна из коварнейших охранных систем. Технически они почти непреодолимы. Стоит к ним приблизиться, и они поднимают тревогу. Если отключить у них ток, они тоже поднимают тревогу. Вообще непонятно, как ещё возможны взломы, с тех пор как изобретены датчики движения. Там, где установлен такой прибор, уже и мышка не прошмыгнёт незамеченной.

Это и есть слабое место системы и, таким образом, возможность вывести её из строя. Поскольку мыши еще не перевелись, к тому же их гораздо больше, чем некоторые думают. В любом большом городе живёт намного больше мышей и крыс, чем людей. Уберечь от мышей большой офис, музей или тем более склад практически невозможно. Поскольку чувствительность датчика движения можно задать лишь в определённом диапазоне и она меняется в зависимости от температуры, влажности, давления воздуха и так далее, то нередко случается, что тревогу запускает мелкое животное, пробежавшее по полу.

Другими словами: силы безопасности, которые обслуживают охранные системы с датчиками движения, привыкли к частым ложным тревогам.

Это можно использовать, чтобы убить такую систему. Пример из практики: приходишь в часы, когда охраняемое учреждение официально открыто, «по ошибке» попадаешь там не туда и благодаришь охранников, которые помогают тебе выбраться, – и оставляешь где-нибудь под шкафом радиоуправляемую игрушечную машинку. На следующую ночь с пультом в руках занимаешь позицию в окрестностях здания и время от времени выкатываешь машинку из-под шкафа, пока не сработает тревога, а потом снова загоняешь её в укрытие. (Поскольку игрушку снаружи не видно, управлять ею приходится вслепую, что довольно трудно и требует сноровки.) Самое позднее через неделю – особенно если срабатывание тревоги можно отнести на счёт каких-то очевидных вешей: проходящих поездов, взлетающих самолётов и тому подобного – служба охраны приходит к убеждению, что с датчиками что-то не в порядке, отключает их и информирует об этом техников из сервиса. Кроме того, принимается решение остаток ночи охранять объект особенно пристально, примерно через час об этом намерении забывают – и путь свободен.

Это могло бы сработать и здесь. Только в запасе у меня не было недели времени.

Есть и другие методы, в которые мне не хочется вдаваться. Достаточно сказать, что в моей ситуации они были неприменимы.

К счастью, я мог обойтись и без них.

Всё, что мне нужно было сделать, – это достать мобильный телефон, набрать номер Димитрия и сказать:

– Я готов.

Когда созревал этот поистине безрассудный план, я битых пять минут таращился на экран, а Димитрий молча наблюдал за мной.

– Можно проникнуть через крышу. Спуститься на верёвке и вломиться на второй этаж, – я указал соответствующее место на плане. – Вот здесь, в конференц-зале. Судя по плану, угловая комната рядом с залом – кабинет председателя фонда. Видишь? Вот приёмная с его секретаршей. А закуток в конце коридора – чайная комната, копировальная или что-то в этом роде. Типичное расположение; по-другому и быть не может.

– М-м-м, – промычал Димитрий.

– Итак, я с размаху проламываюсь в окно, пересекаю зал, открываю кабинет шефа: на всё про всё потребуется самое большее тридцать секунд. Дорога обратно к верёвке – десять секунд, потом по стене вверх до крыши: скажем, пятьдесят секунд. В общей сложности выходит полторы минуты. – Я достал свою записную книжку и полистал её. – Внизу у входа на одной из табличек значится их охранная фирма. Вот: SECURITAS. Где их ближайшая дежурная станция, можно разузнать. После этого я смогу оценить, сколько времени им понадобится на то, чтобы приехать. Им надо ещё открыть двери и так далее, но это я не принимаю во внимание, это мой буферный резерв. Допустим, им надо пять минут, тогда у меня остаётся три с половиной минуты на кабинет. Три с половиной минуты, это довольно много времени…

113